Судовая практика
Начало мая 1951 года. В Херсон пришли два судна. Первым пришвартовался к набережной трёхмачтовый парусник «Товарищ», приписанный к Херсонскому Мореходному Училищу. Это было его первое причаливание к пирсу города его приписки. Жители города приходили на набережную полюбоваться на красивое судно. На «Товарище» проходили практику курсанты мореходных училищ после первого курса. Практика корабельного матроса, овладения премудростям корабельных работ и выучки управлять парусами. Побывав на «Товарище» я оценил школу мужества курсантов судоводителей, я самостоятельно попробовал залезть как можно выше на мачту и непременно на рею, но моего мужества мне хватило только до середины мачты, а на рею ступить я так и не осмелился. Представить не могу, каково работать с парусами на большой высоте, на конце самой высокой реи при ветре и качке судна.
Часть курсантов нашего курса судоводительского и судомеханического отделений уехали в Одессу для прохождения практики на учебном судне «Иван Сусанин». Я в числе другой группы был расписан на учебное судно «Экватор», которое пришло в Херсон на следующий день после прихода «Товарища». Вечером 10 мая мы прибыли на судно, и, не мешкая, вместе с руководителем практики, подробно ознакомились с ним. На следующий день по распоряжению вахтенного механика участвовал в работе по закрыванию лазов питьевых отсеков. 12-го мая «Экватор» отчалил от стенки порта Херсона и взял курс на Одессу, а я уже стоял на первой вахте кочегара второго класса.
Учебное судно «Иван Сусанин»
Но на учебном судне «Экватор» мне не суждено было проходить практику. 13-го мая уже в Одессе по распоряжению начальника училища всех курсантов Херсонского мореходного училища перевели на учебное судно «Иван Сусанин». Помню, «Экватор» борт о борт пришвартовался к уже стоящему у причала «Ивану Сусанину», и мы встретились с приветствующими нас нашими ребятами. Теперь все курсанты второго курса Херсонской мореходки были вместе на одном судне. Все хорошие каюты были заняты «первоприходцами», и нам пришлось выбирать оставшиеся. Я, вместе с Сергеем Андреевым, Глебом Гасиловым, и Володей Широковым поселились в четырёхместной каюте на нижней палубе в корме по левому борту. Каюта, прямо скажем, далеко не первого класса. Слева и справа две двухэтажных койки, высоко под потолком иллюминатор, в который можно посмотреть, предварительно взобравшись через высокую ступеньку на полати перед ним. Полати были широкие, там можно было на матрасе разместить спать ещё пятого человека. Такое непрезентабельное обустройство каюты обуславливалось расположением её в конце судна с очень крутыми обводами кормы. Зато можно было лёжа на полати высунуть голову в иллюминатор смотреть на воду и видеть вращающийся винт, даже ночью, благодаря свойствам морской воды при движении излучать фосфорический свет. Неудобством каюты был ещё и большой шум от молотивших воду двух винтов. Впрочем, со временем мы к этому неудобству привыкли, шум винтов и скользящей воды за бортом способствовали быстрому засыпанию, убаюкивали.
Нас, вновь прибывших, руководитель практики повёл знакомить с судном. Спустились в машину, то есть в машинный отсек. Справа и слева две огромные вертикальные, трёхцилиндровые, трёхступенчатые машины. Цилиндры разного диаметра высокого, среднего и низкого давлений. Своей огромностью впечатляли шатуны и коленчатый вал в подшипниковых обкладках расположенных под цилиндрами в специальном поддоне. По периметру у бортов различные механизмы вспомогательного назначения, трубопроводы, арматура.
В машине тепло, смешанный запах пара с машинным маслом. Вахтенный механик встретил нас, будущих механиков, с заинтересованным вниманием. Объяснил всё что, зачем и почему, даже показал как делать реверс машины (вращение винта в противоположную сторону). Нас много, мы тесно столпились в проходе между двумя машинами. Я оказался в первом ряду у машины, на которой он показывал действо по исполнению реверса. Вдруг, какая та блестящая железяка стала быстро выдвигаться в мою сторону на уровне моей головы. Инстинктивно, спасаясь от её приближения, я резко подался назад и особо резко откинул голову. Но, сзади тесно стояли ребята. В результате железяка, так называемая реверсная кулиса, уже на исходе стукнула меня в лоб, была потом шишка, а я своим затылком расквасил нос стоящему сзади . Зато эта деталь очень всем запомнилась.
14 мая был общий аврал по приведению судна в порядок. Работали на шлюпочной палубе и мыли носовой общий кубрик.
15 мая вышли в море для устранения девиации (устранение влияния железных деталей на магнитную стрелку компаса) и удаления шлака из кочегарки. «Иван Сусанин» ходил различными курсами, а я работал на ручной лебёдке, вирал (подавал из кочегарки на палубу) бадью со шлаком, где его другие выбрасывали за борт.
16 мая. Все курсанты судомеханического отделения были разбиты по десять человек на четыре группы: учебная группа по изучению судна с руководителем практики, вахтенная группа в кочегарке, вахтенная группа в машине, и рабочая группа по общим судовым работам. Все группы по очереди сменяли друг друга. Я попал в учебную группу по занятиям с руководителем практики. Но это оказалось хорошо, так как мы начали с основ изучения судна «Иван Сусанин». Прошли первые занятия. Обычно в хорошую погоду они проходили на второй палубе в корме у флагштока за большим столом. Получили задание вычертить все палубы с надстройками и помещениями.